…Хосе проснулся от легкого толчка в плечо, секунду-другую ошалелым взглядом всматривался в темноту и пытался задавить в себе растущий панический ужас. Спросонок он решил, что по его душу пришел именно тот, страшный и холодноглазый, обещавший «беседу», которая для Хосе могла очень легко превратиться в пытку.

— Ты что, вообще ничего не соображаешь? Это я, я… Руки давай, да повернись ты, — старик наклонился к пленнику и осторожно перерезал скользкие витки скотча сначала на запястьях бандита, завернутых за спину, а потом и на щиколотках. Протягивая нож, зашептал: — Они сейчас спят. И гринго, и его баба. Гринго, правда, за столом сидит и делает вид, что карту изучает, но я видел, что он кемарит вовсю… Вон там, в углу дыра, сетью прикрытая. Вылезешь и к причалу иди. Там моторка ваша рядом с моей так и оставлена. Я сейчас присмотрю, чтобы он на улицу ненароком не вышел, а минут через пять к пристани подойду, понял? Вместе уйдем. Ночью они в сельву не сунутся. Ты все понял?

— Да, вьехо, — Хосе даже дышать почти перестал — неужели все так просто? — Ты нож мне дай — чтобы там в темноте с веревками не возиться…

— Держи. И через пять минут жди меня!

— Хорошо, но пять минут, не больше, — бандит улыбнулся, почувствовав в руке привычную тяжесть оружия, и тут же, не раздумывая, на ощупь ударил старика примерно под ложечку. Вероятно, попал точно, поскольку рыбак не издал ни звука и почти бесшумно обмяк и упал на земляной пол сарая. — А вдруг ты передумал бы, вьехо, и шум поднял…

В углу, действительно, нашелся лаз в старой, ветхой стене, и Хосе, больше всего на свете сейчас опасавшийся сделать какое-либо неосторожное движение и зашуметь, усилием воли приказал себе не спешить. О том, чтобы посмотреть, что там делается в хижине, где слабо мерцал приглушенный свет лампы, не могло быть и речи. Скорее прочь отсюда, прочь! До пристани он добирался ползком, замирая и вжимаясь в землю после каждого резкого вскрика ночных птиц. Добрался до реки, мигом скользнул через круглый резиновый борт и одним движением перехватил причальный конец — нетолстый капроновый шнур. Нашарил на дне пластиковое весло с широкой лопастью и бесшумно погрузил его в черную воду реки. Грести Хосе умел мастерски, так, что ни одна капля воды не спадала с предательским тихим звоном с лопасти весла. Через три минуты и хижина, и пристань растаяли в темноте южной ночи…

…Едва лодка с беглецом укрылась за ближайшим заросшим мысом, Скат опустил бинокль ночного видения и вполголоса выругался: «Во, тварь!» После чего развернулся и направился в хижину, где за столом, действительно, расположился Орехов в ожидании новостей. Мария и Троянов в это же время безмятежно посапывали, каждый в своем уголке.

— Майор, он ушел, — негромко сообщил Катков.

— Хорошо, лейтенант, — Орехов устало потер лицо ладонями. — Значит, все мы рассчитали правильно.

— Не совсем, — покачал головой Скат. — Он деда зарезал. Думаю, чтобы все свалить на нас и перед своими обелиться. Теперь он, типа, герой, бежавший от проклятых гринго…

— Это вряд ли, — потянулся за сигаретами майор. — Что-то шепчет мне, что век его будет коротким. Думаю, дед на том свете и пары кружек пива еще не пропустит, как этот урод шмякнется к нему за стол…

Орехов раскрыл портативный ноутбук, пощелкал клавишами, настроил программу и вскоре указал кончиком дымящейся сигареты на пульсирующий огонек на мониторе, медленно перемещавшийся по зелено-голубому полю карты, расчерченной на квадраты.

— Вот он, сучонок, ползет в свою норку… Там-то мы их всех и накроем!

— Тритона с Машкой будить?

— Нет, пока не нужно — пусть пару часов поспят. И ты приляг. Завтра, граф, нас ждут великие дела… в одном миленьком подземелье.

— А ты, Хан?

— Прогуляюсь, подышу. И старика вслед за остальной троицей в реку отправлю — нечего нашу даму лишний раз нервировать. Все, Скат, спать иди!

…Спустя час пульсирующая точка все так же двигалась по реке, изображенной на электронной карте. Миновала несколько впадающих в Ориноко рукавов и, наконец, свернула в один из притоков. Майор подобрался и впился глазами в красненькую путеводную звездочку, в эти самые минуты, по всей видимости, приближавшуюся к главной цели всех их поисков, к той самой тайной базе… Однако вскоре маячок замер, и около получаса точка простояла практически не двигаясь, словно пришпиленная булавкой, в каком-то непонятном глухом тупике, который уж никак не мог быть искомой базой, а затем…

— Он что, совсем офонарел? — не поверил своим глазам Орехов и еще ниже наклонился к монитору, на котором начало твориться нечто неправдоподобное: огонек маячка ясно показывал, что объект возвращается…

23

…Запустить мотор Хосе позволил себе лишь после того, как лодка прошла километра три от заимки старика. Мотор весело рявкнул, и, вздымая за кормой беловато-светящийся бурун, моторка понеслась к своей привычной гавани. Погони бандит не очень опасался — старик был прав, вряд ли кто ночью сунется в сельву. На всякий случай пришлось выдернуть парочку проводов и шлангов в моторе стариковой лодки. Вообще-то, куда надежнее было бы разбить головку цилиндров, но Хосе шуметь не рискнул: не самоубийца же он, в конце концов!

Часа через полтора бандит убавил обороты двигателя и напряженно начал всматриваться в проплывавшие мимо берега. Где-то здесь, если впопыхах не проскочил в полутьме… Вот, есть! Излучина и приметный камень на берегу светлеет. Хосе заглушил мотор и с помощью весла подгреб к берегу. Не выходя из лодки, нашарил тайник и достал из него металлическую коробку, из которой извлек завернутую в пластиковый пакет рацию.

Этот пункт связи был оборудован на всякий случай, чтобы свой человек мог запросить базу и предупредить, что скоро будет на месте, и чтобы там были готовы открыть ворота. И правильно, что запасной пункт оборудовали подальше от объекта — мало ли что может случиться. Босс категорически запрещает вертеться около главного входа на базу даже секунду лишнюю, чтобы объект не засветить. Хосе нажал пару кнопок — хвала Деве Марии, работает! База откликнулась практически сразу.

— Хосе? Ты где сейчас?

— Я у светлого камня.

— «Я»? Ты что, один?

— Да, я один. Парни все погибли…

— Ясно. Оставайся на месте, сейчас к тебе придет катер…

Приглушенный звук мотора бандит услышал издалека и вновь заметно занервничал. Только было немного успокоился, а тут «волнительная» встреча с боссом предстоит, и нужно будет все ему рассказывать. Рассказать-то не проблема, а вот как босс все это воспримет…

Лодка с заглушенным мотором медленно вышла из-за темной стены зарослей и направилась к берегу, в тени которого маялся ожиданием и изнывал от неизвестности Хосе. Бандит сразу узнал Боба и двоих его ребят. Вот, значит, кого босс послал его встретить и, конечно, проверить, не привел ли он за собой кого-либо на длинном хвосте. Наверняка они сначала минут десять понаблюдали за ним, а только потом выплыли из темноты.

— Хосе, дружище, где же ты растерял свое войско, а? — дружески посмеиваясь, спросил Боб, когда лодки встали борт о борт. Винтовку наемник держал довольно небрежно, но ствол, тем не менее, посматривал в сторону бывшего пленника.

— Да вот, Боб, — неуверенно пожал плечами Хосе, и жалковатая улыбка скользнула по его губам. — Так получилось. Мы там попали в такую мясорубку, что я уж и не знаю, как уцелел. А парни мои все там и полегли. Не поверишь, но я в плен попал! Они уже собирались меня пытать, но мне удалось их обдурить и сдернуть оттуда…

— Кто они-то? Толком объяснить можешь? — наемник презрительно дернул щекой и, дожидаясь ответа проштрафившегося любимца босса, достал из нагрудного кармана какую-то длинненькую пластмассовую коробочку и ловко обмахнул ею одежду Хосе. Неожиданно в приборчике что-то противно пискнуло и зафонило, а на лицевой стороне тревожно замигала крохотная оранжевая лампочка. — О, мой маленький брат, да ты с гостинцами к нам! Ботинок сними-ка…